H. Link. Квест 3. Свободный текстовый квест, ч.1

четверг, 11 декабря 2014

23:44

все записи пользователя в сообществе Г. Линк

Название: День рождения Тэвак
Автор: Г. Линк
Бета: Г. Линк
Форма: фик
Размер: 1946 слов
Пейринг/Персонажи: child!Говард Линк, child!Третьи
Категория: джен
Жанр: повседневность, преканон
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: «Чего ты хочешь на день рождения, Тэвак? Луну с неба, солнце в горсти, кремовое пирожное с вишенкой?»

Говард разглядывал желтоватую афишу на тумбе для объявлений уже минут десять. Он никогда не видел цирковые выступления, лишь слышал про них от Токусы. Но тот мог легко приврать, у него никогда не поймёшь, что правда, а что фантазии. Однако же, если верить его россказням, в цирке показывали удивительные чудеса, невиданных животных, а сами циркачи были ни много ни мало настоящими волшебниками.
Поэтому Говарда сам цирк совершенно не интересовал. Что толку от зрелищ и волшебства, когда живот сводит от голода. Но с афиши ему улыбались раскрашенный клоун и маленький растрёпанный мальчик, а между ними сидела, высунув язык, большая нелепая собака в цилиндре.
И только эта собака интересовала Говарда, только из-за неё он хотел попасть на представление. Он был в отчаянии.
Так вышло, что Говард родился в конце зимы, сразу после Рождества, но перед Новым годом, и родители могли подарить один подарок на два праздника сразу.
Он и не помнил даже, что ему дарили, слишком давно это было, но это был его, настоящий день рождения.
Мадарао родился осенью, на последний день рождения он захотел бутылку настоящего вина. И ведь раздобыл, а потом они все маялись мигренью и животом. Видно, вино попалось совсем негодное, хотя стащили его из хорошего ресторана.
Токуса явился в этот мир в середине весны, и друзья его узнали об этом совершенно случайно. Как-то, в очередной раз убегая от жандарма, он оставил Говарда и Мадарао далеко позади и пропал куда-то до самой ночи. Когда друзья нашли его и собрались задать взбучку, Токуса, не выказывая никакого беспокойства, заявил, что в этот день на свет появился крайне умный и привлекательный молодой человек — он, собственной персоной. Взбучку отложили, а потом и вовсе забыли за суетой приготовления к празднику.
О том, что раньше Токуса не заикался о своём дне рождения, Говард вспомнил лишь на следующий день, но его слишком беспокоило собственное состояние здоровья. Шампанское, которое они раздобыли, снова оказалось плохим.
Гоши дату своего появления на свет не помнил, как и родителей, а Киредори, когда Говард заговорил с ним об этом, только вытаращился на него и промолчал. Делал он это всегда, что ни спроси, и Говард больше не пытался что-нибудь у него узнать.
— А когда день рождения у Тэвак? — спросил как-то Токуса, когда они сидели тёплым летним днём на ступеньках собора и грелись на солнышке. Откуда-то он притащил большой пакет с булочками и теперь наслаждался благодарностями от жующей ребятни.
Мадарао отчего-то поглядел хмуро и промолчал. Токуса не сдавался и спросил снова, подбавив в голос настырности:
— Когда, ты сказал, у Тэвак день рождения? Я не расслышал, уж прости. Мадарао, я не слышу тебя! Или ты забыл, когда день рождения у твоей сестры?
Говард жевал свою булочку и искоса поглядывал на Мадарао: тот признался ему как-то, что забрал Тэвак из семьи пьяницы, и она совсем не родная ему. Сама Тэвак называла Мадарао «братиком» и, похоже, то ли не помнила, то ли не понимала, кем он ей приходился.
— Ай-яй-яй, будь у меня сестра, я бы никогда… — продолжал Токуса, и Говард уже хотел его осадить, но Мадарао вдруг поднялся, заставив его отпрянуть, и сказал:
— Завтра.
— Завтра? — оторопело переспросил Токуса.
Мадарао кивнул с самым решительным видом. Тэвак подавилась пирожком и закашлялась, Киредори отчаянно заколотил её по спине крошечными кулачками.
Токуса расплылся в довольнейшей улыбке, от которой его глаза совсем зажмурились.
— Тогда время позаботиться о подарках. Чего ты хочешь на день рождения, Тэвак?
Девочка откашлялась и посмотрела на него огромными тёмными глазами, в которых было самое настоящее смятение.
— Давай, — в припадке великодушия продолжил Токуса и сделал рукой широкий жест, — чего ты хочешь? Луну с неба, солнце в горсти, кремовое пирожное с вишенкой?
— Токуса, — негромко окликнул Мадарао, — будь так добр, обещай то, что мы сможем ей достать.
Тэвак обвела всех растерянным взглядом, наморщила чистый лобик и наконец сказала:
— Я хочу собачку.

— Что я такого сделал? Собак на улице как свиней нерезанных, выбирай любую.
Тэвак и Киредори, сидя на ступенях собора, жалобно просили поесть у поднимающихся и спускающихся людей, и те, как добрые христиане, кидали сироткам мелкие монеты. Говард, Мадарао и Токуса стояли за колонной невдалеке и следили за тем, чтобы никто не обижал малышей. Хотя следует заметить, что в данный момент они были заняты перепалкой: Мадарао и Говард на все лады проклинали Токусу, который самонадеянно пообещал Тэвак подарить ей собаку.
— Она не хочет любую, — сказал Говард.
— Ты хочешь, чтобы я вручил ей на день рождения вшивую псину с улицы, которая её покусает? — возмутился Мадарао, сжимая кулаки.
— Да ты даже не приглядывался к ним, а ведь они совсем разные, эти собаки! Они как люди — все разные!
— И какую из этих тварей мне подарить Тэвак?
Токуса задумался так, что лоб пошёл морщинами. Наконец он выдал:
— Как насчёт дворняги, что живёт на мусорке около нас?
— Это которая вся облезлая?
— Правда? Я не замечал… То есть думал — это порода такая, — Токуса хихикнул то ли от неловкости, то ли насмехаясь над злющим Мадарао. Тот побагровел, схватил его за оборванный шарф и притянул к себе.
— Ясно, эта не подходит, — затараторил Токуса, — а как насчёт той стаи собак, которая водится на пустыре? Выбрать из них кого-нибудь?
— Это которые загрызли вдову с младенцем на прошлое Рождество?
Токуса не смутился.
— Всего одну вдову, и это было давно, собак просто надо кормить… Всё-всё, я понял, Марадао… Я понял, не надо! А как насчёт псины, которая около лавки мясника шляется, рыжая такая?
— У которой нет хвоста?
— И одного уха, — добавил Говард.
У Мадарао не осталось сил злиться, он оттолкнул от себя Токусу и сел на нагретые солнцем ступени, сложив руки на коленях. Говард подсел к нему, Токуса на всякий случай устроился подальше.
— Я знаю, какую собачку хочет Тэвак, — сказал Говард. — Помнишь, я с ней гулял недавно? Мы дошли до богатых районов, и там какая-то фифа выгуливала свою шавку. Тэвак меня ещё спросила, почему собака такая маленькая и почему она одета в кофточку.
— Ей нужна маленькая собака, одетая в кофточку? — Мадарао поднял на него полный ужаса взгляд, махнул рукой и снова опустил голову. В этот момент он был олицетворением отчаянья.
— А я знаю одну собаку, которая недавно родила, и у неё полно маленьких пушистых щеночков, — раздался позади голос Токусы, и оба они обернулись, чтобы лицезреть его широкую довольную усмешку.

Собака жила в районе, который принадлежала Пескарю. Это был плохой район с дурной славой. Воровской притон соседствовал с низкопробным борделем, а ещё, по рассказам, там жила Чёрная Женщина. Тёмными ночами она зазывала с собой мужчин, а когда они уходили с ней, назад не возвращались. В тёмных переулках находили только их одежду с обувью да горстку праха.
Лишь Пескарь мог называть своим район, который и так поделили между собой воры с сутенёрами, и не получить при этом ножом под рёбра. Просто потому, что никто не принимал его всерьёз.
Говард и Токуса тоже не принимали и потому смело пошли искать собаку в подвал заброшенного дома. Излазили всё от и до, поднялись по хлипкой разваливающейся лестнице на второй этаж, но не нашли и следа.
— Наверное, я перепутал, — пробормотал Токуса, почёсывая ухо.
Они открыли скрипучую дверь, вышли на крыльцо и увидели перед домом шайку тощих оборванных мальчишек, на которых, кажется, дунешь — и упадут. И всё же двоим против такой оравы пришлось бы туго.
— Зря мы не взяли с собой Гоши, — прошептал Говард.
— Не трусь, ты же со мной, а я стою десятка, — прошипел в ответ Токуса. а громко сказал вот что:
— Пескарь, а вот и ты! Мы как раз решили тебя навестить!
— Это мой район, — сказал костлявый веснушчатый Пескарь.
— Мы знаем и потому предлагаем тебе услугу за услугу. Мы сегодня были у тебя в гостях, а ты завтра можешь погулять у нас!
— Это мой район, — повторил Пескарь.
— Я тебе говорю: приходи к нам когда захочешь. У нас такие хлебные места, мы поделимся.
— Ты что несёшь? — возмутился Говард. — А Мадарао и Гоши согласятся делить с ним территорию?
— В том-то и дело, что не согласятся, — тихо ответил Токуса.
— Этой мой район, — в третий раз сказал Пескарь, принимая грозный вид.
— Мы знаем, что это твой район, — утомлённо сказал Говард. — Но нам очень нужна собака. У нашей подруги день рождения, она просила щенка. А у вас здесь где-то живёт собака со щенками.
Пескарь вдруг весь сморщился, скривил губы и всхлипнул, окружающие его мальчишки кто опустил голову, кто стал тереть кулаками глаза.
— Мы всегда её подкармливали, — дрожащим голосом начал он, — даже всех её щеночков назвали. Сделали так, чтобы ей всё время было тепло, я ей старую куртку свою постелил.
Токуса и Говард оторопели.

Когда они возвращались, день клонился к вечеру и накрапывал летний дождик, мелкий и тёплый. Говард поднял воротник, его продолжала бить дрожь.
— С другой стороны, — вдруг сказал молчавший до поры Токуса, — мы с ним помирились и теперь можем ходить в их район.
— Не хочу, — буркнул Говард.
Токуса вздохнул и пнул со злостью валявшийся на пути камень.
— И не говори. Что это за выродок, который с голодухи сожрал собаку и щенков? Встретил бы его… — он сжал кулаки.
Навстречу им брели Мадарао и Гоши, растрёпанные, в грязной оборванной одежде. Встретились глазами с товарищами, те ответили похожими безнадёжными взглядами.
— Ничего у нас не вышло, — уныло сказал Мадарао. Они с Гоши решили попытать счастья на выставке редких пород собак, но, судя по их помятому виду, вылазка закончилась неудачно.
Все четверо переглянулись.
— Во всём этом чёртовом городе нет ни одной собачки для нашей Тэвак, — пробасил Гоши.
— Да ну её, всё равно пришлось бы искать ей еду, а тут сами кое-как перебиваемся, — буркнул Токуса.
Мадарао оглядел всех с видом человека, доведённого до ручки.
— Помните ту псину, которая у лавки мясника ошивается?
— Но у неё же нет хвоста и одного уха, — напомнил Токуса.
— Но другое-то ухо на месте!
— Ну хватит, — негромко произнёс Говард, и все обернулись к нему. — Я вспомнил, где мы видели ту девчонку с собачкой. Мы с Тэвак видели её примерно в это время.

Мария-Луиза всегда выгуливала Барона по вечерам. Она шла в новеньком нарядном платьице, Барон трусил впереди, а позади почётной свитой шествовала гувернантка-француженка.
На Марию-Луизу оглядывались и хорошо одетые господа с красивыми дамами, идущими с ними под руку, и всякие оборванцы. А она шествовала с гордо поднятой головой. Сегодня днём она была в цирке, видела там клоунов: большого и маленького, и их дрессированного пса, которого хозяева звали Рэд. Он был забавный и очень умный. Теперь Мария-Луиза не могла думать ни о чём больше, кроме как о том, чтобы точно так же воспитать Барона.
Она даже не сразу обратила внимание на то, что посреди дороги вдруг вырос худой мальчишка со светлыми волосами до плеч, выбившимися из-под засаленной кепки.
Гувернантка негромко вскрикнула, когда с обеих сторон их зажали в тиски ещё двое мальчишек, а четвёртый, высокий и широкоплечий, встал сзади, закрывая пусть к отступлению и обзор случайным прохожим.
— Отдай нам собаку, — сказал светловолосый мальчишка спокойным и почти вежливым голосом.
— И тогда ты спокойно вернёшься домой и сядешь пить свой какао с грушевым пирогом, — добавил другой, с невозможно глумливым лицом.
— Нет! — воскликнула Мария-Лиуза.
— Merde, — пробормотала гувернантка-француженка.

Первое, что увидела Тэвак утром, в день своего рождения, было рассветное солнце. Второе — хитрые лица Мадарао, который зачем-то держал в руках свёрнутое старое одеяло, и Токусы. Говард и Гоши стояли рядом и изо всех сил старались казаться серьёзными, а у Киредори был такой вид, будто он очень-очень хочет что-то сказать ей, но изо всех сил сдерживается.
— А где собачка? — спросила Тэвак.
Мадарао хмыкнул и развернул своё одеяло. А там, на ложе из потёртой красной ткани, сидел дрожащий маленький пёсик в вязанной кофточке. Он весь съёжился от визга счастливой Тэвак.
— Точно такой же, он точно такой, какого я хотела! И кофточка такая же!
— Не забудь сказать ему спасибо Деве Марии в вечернем молитве, — с кривой улыбкой сказал Токуса, пряча за спину перебинтованную руку.
Все мальчики застыли, когда она подхватила на руки бывшего Барона и прижала к груди. Но пёс, который вчера здорово искусал своих похитителей, в руках Тэвак превратился в беспомощную зверюшку и боялся сделать лишнее движение.
Тэвак улыбалась, тиская собачку, и клялась, что это лучший день рождения в её жизни, а Говард думал, что и в его жизни — тоже.
Потому, что этим миром правит сила улыбки маленьких девочек.